ух ты, разговаривает!
Надо же, когда-то я писала. Да и немало, причём. По поводу и без повода, ага.
читать дальшеГлава 8. Цветок пустынь.
Гул голосов, плеск воды в фонтане, скрип песка под сапогами. Её волосы ещё помнили движения жаркого ветра пустыни, а нос уже щекотали запахи Кетарии. Качнувшись с пятки на носок, она опустила капюшон на глаза и сделала пару решительных шагов по направлению к рядам невысоких глиняных зданий, тесно соприкасавшихся потрескавшимися от времени боками. Но тут путь ей неожиданно преградил чумазый мальчишка в весьма живописных тряпках. Сверкая огромными глазищами цвета горького шоколада, он явно отработанным движением схватил девушку за грубую ткань штанов. Лицо её приняло обречённое выражение: про нищих Кетарии знали все, от моря до моря. Со вздохом развязав кошель, Гласес подала мальчугану пару медяков, сопроводив их понимающей ухмылкой. Ребёнок усмехнулся как-то совсем не по-детски и ловко, словно маленький зверёк, скрылся в хаотичном скоплении домиков и двориков, обозначенных лишь хлипкими заборами.
Окраины Кетарии никогда не славились своими пейзажами. Славились они скорее запахами, доказывающими, что в городе без канализации проживает энное количество самого разномастного народа. Что было самым удивительным, все эти люди и нелюди каким-то непостижимым образом уживались бок о бок. Причём весьма тесно уживались. Эльфийка с немалым удивлением проводила взглядом пятилетнюю девчушку с зеленоватой орочьей кожей и типично эльфийскими раскосыми глазами цвета июльского неба. Рядом с маленькой метиской спокойно возились в пыли человеческие и эльфийские дети. Уважительно хмыкнув, девушка продолжила свой путь по извилистым улочкам Внешнего Района славного города Кетарии. Переход в более эстетично-приятные части города был на удивление плавным. Глиняные домики постепенно обзаводились каменными фундаментами, крупными окнами и белыми крышами. Вот уже подбитые сапоги весело цокают по булыжной мостовой, что плавно изгибается к востоку.
Базарную Площадь было трудно не найти, а уж тем более трудно не заметить. Чуткие эльфийские уши ещё за несколько кварталов уловили гомон огромного скопления народа. Отдельные выкрики то и дело прорывали густой от жары воздух. О продаже верблюда можно было узнать метров за 500. О желании покупки вьючной ослицы – за 300 метров. Прочие торговые ухищрения кетаринских обитателей различить было весьма и весьма сложно. Проталкиваясь к противоположному концу площади, примыкавшей к Дворцовой, Гласес то и дело проверяла наличие замусоленного свитка пергамента, обугленного в нескольких местах. Потеря этой жалкой бумажки могла обернуться весьма крупными неприятностями и полнейшим провалом задания Гильдии. Секундная улыбка тронула тонкие губы эльфийки, когда она наконец выбралась из непрерывно шевелящейся человеческой массы. Надо было отыскать нужный вход во дворец.
Южная ночь, как всегда, юркой кошкой мягко ступила на город, пряча в тени трещины в стенах и мусор, и зажигая огни на шпилях соборов и в окнах порядочных граждан. Ночью Кетария превращалась в волшебное царство неверных мерцающих огней. Каждый уважающих себя житель города выставлял на подоконник горящую свечу, благо недостатка в осветительном материале в городе не было. Вот и дворец в эту ночь засверкал тысячами огней, одновременно взмахнувших крыльями крошечных фениксов. Местный дворец поражал какой-то бутафорской роскошью, поразительным смешением стилей и в то же время удивительной гармоничностью. Едва не присвистнув от удивления, Гласес то и дело принималась вертеть головой, словно боясь что-то упустить. Пожалуй, ещё одной достопримечательностью Кетарии были её стражники, чьи доспехи могли посоперничать в яркости с павлинами. Впрочем, именно павлиньими перьями и были украшены стражничьи кирасы. С трудом растянув губы в приветливой улыбке, эльфийка обошла дворец по широкой дуге, даже не показываясь в виду главного входа. Кетарийские набольшие не слишком-то чествовали Воров, даже гильдейских. Когда в белоснежной стене замаячила небольшая дверца чёрного древа, девушка облегчённо вздохнула и поправила на плече потёртый, но всё ещё крепкий плащ. Дорога почти подошла к концу. На ощупь дверца оказалась твёрже камня и Гласес, выстукивая условный сигнал, изрядно отбила костяшки пальцев левой руки. Неподатливая дверь приоткрылась и из тёмной щели показалась рука, украшенная россыпью пигментных пятен и сеткой глубоких морщин. Но сама эта тёмная рука оказалась на удивление сильной когда, после проверки приглашения, втянула воришку в дворцовые недра.
Проводник оставил девушку в широком коридоре, стены которого пестрели фресками с изображениями каких-то малопонятных шестируких существ в окружении змей. От фресок так и веяло хорошо ухоженной древностью, а лица существ поражали первобытной суровостью и спокойствием. Изображённые сюжеты были самые разные: от впечатляющих битв до зарисовок удивительных залов и обширных библиотек. Пожалуй, изображение этого Храма знаний было самым частовстречающимся. Если, конечно, длинные ряды гранитных пластин можно считать библиотекой.
Заправив рыжеватые локоны за уши, Гласес со свистом втянула воздух и тихонько постучала по внушительным двустворчатым дверям, особо не надеясь быть услышанной. Тем не менее, приглушённый голос тот час же откликнулся и предложил войти. Осторожно, словно боясь сломать резную дверную ручку, эльфийка толкнула дверь и неожиданно оказалась в небольшой комнате, вмещавшей лишь стол, стул и диван. Несмотря на скудность обстановки, помещение могло похвастаться самыми именитыми владельцами.
Король Кетарийский, Владыка Цветка Пустынь, восседал на диване, окружённый чувством собственного превосходства, словно непробиваемой бронёй. Сам король выглядел не слишком презентабельно, но, по причине положения, ему было это позволено. Откинув со лба светлые волосы, мужчина одним ленивым жестом приказал Гласес подойти поближе. Присесть, впрочем, не предложил. Как и ожидалось.
Девушка постаралась придать своему лицу как можно более почтительное выражение. Без подобострастия, разумеется. Официально Гильдия никому не подчинялась, у неё были лишь клиенты, бывшие хозяевами на момент выполнения заданий. Но как только задание было окончено, вор мог поступать как ему заблагорассудится. Поэтому немногие клиенты вели себя непочтительно. Видимо, Орилиос был как раз одним из этого меньшинства.
Не размениваясь на приветствия, светловолосый властитель сразу же принялся излагать суть вопроса, не забыв упомянуть, что это должно остаться между ними. А не то – характерный жест ребром ладони по горлу заставил эльфийку внутренне презрительно скривиться. Однако снаружи она лишь позволила слегка вздрогнуть подбородку. Король, похоже, остался доволен произведённым впечатлением и поведал грустную историю его жизни.
- Я до сих пор был доволен сложившимися обстоятельствами – лениво цедил он, прокручивая на пальце кольцо с впечатляющим рубином – но предпочитаю полагаться на собственные решения, а не на умозаключения своей супруги. Эта женщина считает, будто Право Крови ей что-то даёт. Она ошибается. А тот, кто ошибается – слаб. Слабые не имеют права повелевать. В этом и заключается твоя задача – я более не желаю видеть Литасию на кетарийском престоле. Слабые не имеют права на жизнь.
Мысленно прокляв Верхнего, отправившего её на подобное дело, девушка постаралась успокоиться и не сорваться на местного правителя
- Прошу прощения у многомудрого, но наша Гильдия не занимается подобными вопросами. Мы Воры – она сделала ударение на последнем слове – а не наёмные убийцы. Боюсь, вы обратились не совсем по адресу – произнесла она наиболее мягким голосом, на который была способна. Мало ли что Орлиосу в голову взбредёт.
Король не остался в долгу. Бесконечно терпеливым голосом, словно уговаривая больного ребёнка проглотить горькую пилюлю, мужчина принялся увещевать эльфийку, то суля несметные богатства и обещая оставить Гильдию в неведении, то грозясь публичной казнью на площади. Гласес мысленно закатила глаза, пытаясь подавить смех в зародыше. А король был весьма забавен: раскрасневшийся, явно взбешённый. Ещё бы! Едва ли он привык, когда ему противятся.
-Что ж. Хорошо, юная эльфийка. Но я уверен, что у меня есть нечто, что сможет тебя заинтересовать. – Гласес постаралась сохранить на лице маску безразличия, хотя внутренне вся подобралась, ожидая подвоха.
читать дальшеГлава 8. Цветок пустынь.
Гул голосов, плеск воды в фонтане, скрип песка под сапогами. Её волосы ещё помнили движения жаркого ветра пустыни, а нос уже щекотали запахи Кетарии. Качнувшись с пятки на носок, она опустила капюшон на глаза и сделала пару решительных шагов по направлению к рядам невысоких глиняных зданий, тесно соприкасавшихся потрескавшимися от времени боками. Но тут путь ей неожиданно преградил чумазый мальчишка в весьма живописных тряпках. Сверкая огромными глазищами цвета горького шоколада, он явно отработанным движением схватил девушку за грубую ткань штанов. Лицо её приняло обречённое выражение: про нищих Кетарии знали все, от моря до моря. Со вздохом развязав кошель, Гласес подала мальчугану пару медяков, сопроводив их понимающей ухмылкой. Ребёнок усмехнулся как-то совсем не по-детски и ловко, словно маленький зверёк, скрылся в хаотичном скоплении домиков и двориков, обозначенных лишь хлипкими заборами.
Окраины Кетарии никогда не славились своими пейзажами. Славились они скорее запахами, доказывающими, что в городе без канализации проживает энное количество самого разномастного народа. Что было самым удивительным, все эти люди и нелюди каким-то непостижимым образом уживались бок о бок. Причём весьма тесно уживались. Эльфийка с немалым удивлением проводила взглядом пятилетнюю девчушку с зеленоватой орочьей кожей и типично эльфийскими раскосыми глазами цвета июльского неба. Рядом с маленькой метиской спокойно возились в пыли человеческие и эльфийские дети. Уважительно хмыкнув, девушка продолжила свой путь по извилистым улочкам Внешнего Района славного города Кетарии. Переход в более эстетично-приятные части города был на удивление плавным. Глиняные домики постепенно обзаводились каменными фундаментами, крупными окнами и белыми крышами. Вот уже подбитые сапоги весело цокают по булыжной мостовой, что плавно изгибается к востоку.
Базарную Площадь было трудно не найти, а уж тем более трудно не заметить. Чуткие эльфийские уши ещё за несколько кварталов уловили гомон огромного скопления народа. Отдельные выкрики то и дело прорывали густой от жары воздух. О продаже верблюда можно было узнать метров за 500. О желании покупки вьючной ослицы – за 300 метров. Прочие торговые ухищрения кетаринских обитателей различить было весьма и весьма сложно. Проталкиваясь к противоположному концу площади, примыкавшей к Дворцовой, Гласес то и дело проверяла наличие замусоленного свитка пергамента, обугленного в нескольких местах. Потеря этой жалкой бумажки могла обернуться весьма крупными неприятностями и полнейшим провалом задания Гильдии. Секундная улыбка тронула тонкие губы эльфийки, когда она наконец выбралась из непрерывно шевелящейся человеческой массы. Надо было отыскать нужный вход во дворец.
Южная ночь, как всегда, юркой кошкой мягко ступила на город, пряча в тени трещины в стенах и мусор, и зажигая огни на шпилях соборов и в окнах порядочных граждан. Ночью Кетария превращалась в волшебное царство неверных мерцающих огней. Каждый уважающих себя житель города выставлял на подоконник горящую свечу, благо недостатка в осветительном материале в городе не было. Вот и дворец в эту ночь засверкал тысячами огней, одновременно взмахнувших крыльями крошечных фениксов. Местный дворец поражал какой-то бутафорской роскошью, поразительным смешением стилей и в то же время удивительной гармоничностью. Едва не присвистнув от удивления, Гласес то и дело принималась вертеть головой, словно боясь что-то упустить. Пожалуй, ещё одной достопримечательностью Кетарии были её стражники, чьи доспехи могли посоперничать в яркости с павлинами. Впрочем, именно павлиньими перьями и были украшены стражничьи кирасы. С трудом растянув губы в приветливой улыбке, эльфийка обошла дворец по широкой дуге, даже не показываясь в виду главного входа. Кетарийские набольшие не слишком-то чествовали Воров, даже гильдейских. Когда в белоснежной стене замаячила небольшая дверца чёрного древа, девушка облегчённо вздохнула и поправила на плече потёртый, но всё ещё крепкий плащ. Дорога почти подошла к концу. На ощупь дверца оказалась твёрже камня и Гласес, выстукивая условный сигнал, изрядно отбила костяшки пальцев левой руки. Неподатливая дверь приоткрылась и из тёмной щели показалась рука, украшенная россыпью пигментных пятен и сеткой глубоких морщин. Но сама эта тёмная рука оказалась на удивление сильной когда, после проверки приглашения, втянула воришку в дворцовые недра.
Проводник оставил девушку в широком коридоре, стены которого пестрели фресками с изображениями каких-то малопонятных шестируких существ в окружении змей. От фресок так и веяло хорошо ухоженной древностью, а лица существ поражали первобытной суровостью и спокойствием. Изображённые сюжеты были самые разные: от впечатляющих битв до зарисовок удивительных залов и обширных библиотек. Пожалуй, изображение этого Храма знаний было самым частовстречающимся. Если, конечно, длинные ряды гранитных пластин можно считать библиотекой.
Заправив рыжеватые локоны за уши, Гласес со свистом втянула воздух и тихонько постучала по внушительным двустворчатым дверям, особо не надеясь быть услышанной. Тем не менее, приглушённый голос тот час же откликнулся и предложил войти. Осторожно, словно боясь сломать резную дверную ручку, эльфийка толкнула дверь и неожиданно оказалась в небольшой комнате, вмещавшей лишь стол, стул и диван. Несмотря на скудность обстановки, помещение могло похвастаться самыми именитыми владельцами.
Король Кетарийский, Владыка Цветка Пустынь, восседал на диване, окружённый чувством собственного превосходства, словно непробиваемой бронёй. Сам король выглядел не слишком презентабельно, но, по причине положения, ему было это позволено. Откинув со лба светлые волосы, мужчина одним ленивым жестом приказал Гласес подойти поближе. Присесть, впрочем, не предложил. Как и ожидалось.
Девушка постаралась придать своему лицу как можно более почтительное выражение. Без подобострастия, разумеется. Официально Гильдия никому не подчинялась, у неё были лишь клиенты, бывшие хозяевами на момент выполнения заданий. Но как только задание было окончено, вор мог поступать как ему заблагорассудится. Поэтому немногие клиенты вели себя непочтительно. Видимо, Орилиос был как раз одним из этого меньшинства.
Не размениваясь на приветствия, светловолосый властитель сразу же принялся излагать суть вопроса, не забыв упомянуть, что это должно остаться между ними. А не то – характерный жест ребром ладони по горлу заставил эльфийку внутренне презрительно скривиться. Однако снаружи она лишь позволила слегка вздрогнуть подбородку. Король, похоже, остался доволен произведённым впечатлением и поведал грустную историю его жизни.
- Я до сих пор был доволен сложившимися обстоятельствами – лениво цедил он, прокручивая на пальце кольцо с впечатляющим рубином – но предпочитаю полагаться на собственные решения, а не на умозаключения своей супруги. Эта женщина считает, будто Право Крови ей что-то даёт. Она ошибается. А тот, кто ошибается – слаб. Слабые не имеют права повелевать. В этом и заключается твоя задача – я более не желаю видеть Литасию на кетарийском престоле. Слабые не имеют права на жизнь.
Мысленно прокляв Верхнего, отправившего её на подобное дело, девушка постаралась успокоиться и не сорваться на местного правителя
- Прошу прощения у многомудрого, но наша Гильдия не занимается подобными вопросами. Мы Воры – она сделала ударение на последнем слове – а не наёмные убийцы. Боюсь, вы обратились не совсем по адресу – произнесла она наиболее мягким голосом, на который была способна. Мало ли что Орлиосу в голову взбредёт.
Король не остался в долгу. Бесконечно терпеливым голосом, словно уговаривая больного ребёнка проглотить горькую пилюлю, мужчина принялся увещевать эльфийку, то суля несметные богатства и обещая оставить Гильдию в неведении, то грозясь публичной казнью на площади. Гласес мысленно закатила глаза, пытаясь подавить смех в зародыше. А король был весьма забавен: раскрасневшийся, явно взбешённый. Ещё бы! Едва ли он привык, когда ему противятся.
-Что ж. Хорошо, юная эльфийка. Но я уверен, что у меня есть нечто, что сможет тебя заинтересовать. – Гласес постаралась сохранить на лице маску безразличия, хотя внутренне вся подобралась, ожидая подвоха.